Второй сезон анимационного сериала о Ларе Крофт от Netflix вновь следует хорошо знакомой формуле — древние артефакты, глобальная угроза, путешествия по разным уголкам мира. Вот только на этот раз «знакомое» слишком быстро превращается во «вторичное». Особенно на фоне того, как Netflix в очередной раз пытается рассказать постороннюю историю, прикрываясь культовым персонажем и с поразительным упорством наступая на одни и те же грабли.
Знакомые грабли, новый маршрут
Второй сезон Легенды Лары Крофт начинается вскоре после финала первого и формально продолжает линию, выстроенную после трилогии Survivor. По структуре это прямое продолжение, но уже с первых эпизодов возникает ощущение дежавю. История снова строится вокруг древних артефактов с безграничной силой и влиятельного благодетеля, который предлагает Ларе помощь ради «высокой цели».
В центре внимания оказывается организация Pithos и её глава Мила — миллиардерша, проповедующая идеи «этичной археологии» и «зелёной повестки», словом, всего «хорошего» ради спасения мира и прочего «бла-бла-бла». Под благовидным предлогом возвращения похищенных реликвий их законным владельцам она предлагает Ларе ресурсы для поиска ритуальных масок Ориша из мифологии йоруба, которые якобы должны быть возвращены в Бенин.
По удобному для сценария совпадению одна из таких масок обнаруживается в коллекции отца Лары Крофт. Артефакт формально передан музею, но это не останавливает героиню. Лара идёт на кражу, стремясь как можно быстрее передать реликвию Миле и тем самым «исправить» ошибки прошлого. Вскоре становится ясно, что благие намерения служили лишь прикрытием, а сама Лара вновь выступила удобным инструментом в чужой игре.
Получив маску, Мила сбрасывает образ благодетельницы — в буквальном и переносном смысле. Она раскрывает замысел и заявляет о цели собрать все маски Ориша, чтобы перекроить мир под собственное видение. Уже в финале первой серии Мила надевает маску Око, божества плодородия, обретает способность повелевать землёй и без колебаний уничтожает целую деревню вместе с прежним владельцем артефакта.
История снова сводится к глобальной гонке за артефактами. Лара и её союзники перемещаются по разным уголкам мира, пытаясь остановить надвигающуюся катастрофу.
Проблема в том, что эта схема слишком узнаваема. И дело не только в прямолинейной конструкции со сбором «масок бесконечности», почти повторяющей структуру первого сезона. Если приводить примеры из проектов, знакомых геймерской аудитории, злодейка вновь оправдывает свои действия «зелёной повесткой», как это уже происходило в «Splinter Cell: Караул смерти», а сам конфликт снова подаётся через призму неоколониализма, перекликаясь с мотивами «Кастлвания: Ноктюрн».
Такими скелетами шкафы Netflix забиты не первый год, но иногда сквозь этот набор тем всё же пробиваются внятные и зрелищные истории. Однако здесь этого не происходит.
Легенда Эшу
Главная проблема второго сезона — ленивый сценарий. О том, что он во многом повторяет первый, уже говорилось, но на практике всё выглядит ещё хуже. Авторы умудряются испортить даже ту спорную формулу, на которой сериал держался раньше.
Первый сезон строился вокруг чувства вины, травмы и попытки осмыслить последствия как чужих, так и собственных решений. Второй логично должен был зафиксировать результат этого пути и показать Лару более опытной и осторожной.
Вместо этого она снова безоговорочно доверяет первой встречной. Не потому, что так работает её характер или внутренний конфликт, а потому, что так удобнее двигать сюжет. В какой-то момент начинает казаться, что иначе сценаристка Таша Хуо просто не умеет. Знакомство с её предыдущими работами, пусть и исключительно по долгу службы, это ощущение лишь усиливает.
На смену харизматичному антагонисту первого сезона, который окончательно скатывался в оперетку только ближе к финалу, приходит персонаж, даже не пытающийся быть интересным. С первого и до последнего кадра это шаблонный «спаситель мира» с комплексом бога, нулевой глубиной и полным отсутствием обаяния. Его мотивация обозначается парой общих фраз, которые противоречат происходящему на экране и больше никак не развиваются.
Здесь нет ни внутреннего конфликта, ни эволюции, ни попытки сделать антагониста живым человеком, а не функцией сценария. Подражания условному Таносу из Киновселенной Marvel раз за разом упускают главное: он запомнился не масштабом и не сборами фильмов о Мстителях, а внятной мотивацией и цельным образом, которому в определённый момент можно было сопереживать. Во втором сезоне «Легенды Лары Крофт» ничего подобного не предусмотрено.
Не менее обидно, что и сама Лара застывает в развитии. После душевных терзаний первого сезона её личность во втором словно консервируется. Крофт предстаёт уверенной и бывалой искательницей приключений, ближе к классическому образу и без прежних страхов. Но на этом прогресс заканчивается. Новых внутренних конфликтов не появляется, характер не усложняется. Авторы будто решают, что свою норму «роста персонажа» Лара уже выполнила. В результате она прыгает, дерётся и стреляет, но как персонаж больше не меняется.
Это объяснимо, если учитывать, что второй сезон последовательно превращает Лару в наблюдательницу чужих судеб, а не в движущую силу истории. Хотя по ходу повествования она сталкивается с разными обладателями масок Ориша, ключевая роль среди них отводится Эшу, также известному как Папа Легба — трикстеру и проводнику между миром живых и миром мёртвых в вудуистской традиции.
Как и положено трикстеру, Эшу хаотичен, взбалмошен и полон скрытой боли. Сериал быстро делает на нём акцент, предлагая живого персонажа с чётко обозначенной внутренней драмой: Эшу терзает чувство вины за то, что в критический момент он оставил свой народ без защиты, отказавшись от силы и ответственности. Эта вина становится главным двигателем его поступков и формирует полноценную сюжетную арку, развивающуюся от серии к серии.
В итоге сериал неожиданно превращается в «легенду Эшу», где Ларе отводится роль помощницы на пути трансформации другого героя. Конечно, сам Эшу получился удачным — таких непредсказуемых трикстеров сложно сделать неинтересными, и здесь он действительно вытягивает проседающий сюжет. Однако фанатов Лары Крофт вполне может покоробить тот факт, что во второй половине сезона титульная расхитительница гробниц оказывается лишь свидетелем чужой мифологической разборки.
Команда Лары, которая вроде бы снова собирается после событий первого сезона, отодвигается ещё дальше на периферию повествования. Эти персонажи выполняют в основном декларативную функцию — показать, что Лара научилась принимать помощь и работать в команде, но на уровне драматургии это никак не развивается и не имеет последствий.
Сэм на этом фоне выглядит немного выигрышнее остальных. Ей достаётся больше экранного времени, и формально она становится важным участником событий. Однако динамика между Сэм и Ларой обозначена лишь общими штрихами и так и не выходит за рамки функционального партнёрства. По степени влияния на происходящее они почти равны и в основном реагируют на уже запущенный конфликт. Это лишь подчёркивает второстепенную роль самой Лары в её собственной истории.
Расхитительница без гробниц
С визуальной точки зрения Powerhouse Animation не преподносит сюрпризов. Это всё тот же крепкий ремесленный уровень без откровений и без явных провалов, практически идентичный первому сезону и другим проектам студии. Выразительные персонажи, плавная мимика и аккуратная хореография сочетаются со скромной детализацией и активным использованием 3D-фонов, которые помогают экономить ресурсы без потери масштаба.
В итоге сериал выглядит как типичный конвейерный продукт Netflix — функциональный, стабильный, но временами стерильный и лишённый индивидуальности.
Зато при сравнении экшена с первым сезоном контраст оказывается разительным. Во втором сезоне боевые сцены либо короткие, либо второстепенные по значению. Когда же сюжет доходит до столкновений, связанных с божественными силами и магическими возможностями масок Ориша, Ларе попросту нечего противопоставить персонажам, находящимся на другом уровне условной иерархии силы.
Даже в финале сезона, где сериал недвусмысленно цитирует «Мстители: Финал», Лара остаётся на периферии происходящего. В кульминационной сцене для титульной героини просто не находится полноценного места. Вокруг кастуются заклинания, открываются порталы, персонажи с божественными силами сходятся в эффектных поединках, тогда как Лара снова ограничена локальной дуэлью, не влияющей на исход конфликта.
На этом фоне первый сезон неожиданно выигрывает. Уже стартовые эпизоды предлагали плотную экшен-композицию с погонями, ловушками, схваткой с аллигатором и серией динамичных боёв, которые по разнообразию и темпу превосходят большую часть второго сезона целиком.
Помимо «рядового» экшена там хватало и по-настоящему запоминающихся сцен — погони на мотоцикле по разрушающемуся городу, схватки с тираннозавром, проникновения в особняк, где Лара под воздействием реликвии жестоко и при этом технично расправляется с охраной.
После просмотра второго сезона возникло ощущение, что экшена раньше было заметно больше, и пересмотр первого сезона это подтвердил. Разница оказалась колоссальной. Причём экшен там не просто заполнял хронометраж, а работал на образ Лары как расхитительницы гробниц — героини, постоянно сталкивающейся с ловушками, загадками и смертельной опасностью.
Во втором сезоне этого почти не осталось. Локации выглядят беднее и однотипнее, гробницы, храмы и испытания исчезают как класс, а география путешествий теряет выразительность. Смена стран не всегда считывается визуально. Хореография упрощена, цветовая палитра тусклее, из-за чего сама картинка выглядит менее живой. Вместо загадок, опирающихся на мифологию, и активного взаимодействия с окружением Лара всё чаще оказывается в стандартных боевых эпизодах без изобретательной постановки.
В результате второй сезон не просто предлагает меньше экшена. Он утрачивает саму приключенческую природу Tomb Raider, превращая действие в фоновое сопровождение чужой истории. Именно поэтому невольно хочется вернуться к первому сезону и воздать ему больше похвалы, чем год назад. По большому счёту, кроме эффектной смерти антагонистки, прямых отсылок к играм и отдельных референсов — вроде сцены в лифте с явным кивком в сторону «Евангелиона» — второй сезон почти ничем не запоминается.
При таком раскладе первый сезон выглядит не шедевром, но полноценной и уместной частью франшизы Tomb Raider. Год назад он хотя бы казался крепким середняком, который стоило смотреть ради экшена. Сегодня же второй сезон не в состоянии оправдать даже собственное существование.
Diagnosis
Второй сезон «Tomb Raider: Легенда Лары Крофт» формально исправляет часть ошибок первого. Лара больше не застревает в бесконечном самоанализе, действует увереннее, снова пользуется культовыми пистолетами и работает в команде. Это уже не травмированная выживальщица эпохи пост-Survivor, а опытная искательница приключений, заметно ближе к классическому образу. Казалось бы, именно с этого момента сериал и должен был наконец раскрыться в полную силу.
Однако вместе с минусами второй сезон отказывается и от плюсов. Сюжет довольно быстро перестаёт быть историей о Ларе Крофт и превращается в очередную мифологическую драму с новыми персонажами, где титульной героине отводится второстепенная, обслуживающая роль.
В отрыве от франшизы это с натяжкой можно было бы принять за смотрибельный анимационный продукт среднего уровня — ремесленный, выверенный и рассчитанный на заполнение каталога, без откровений, но и без катастроф. В статусе же продолжения и части Tomb Raider он воспринимается как разочарование. Экшен обеднел, приключенческая составляющая почти исчезла, антагонист с самого начала остаётся плоским. Второй сезон не развивает заложенные ранее идеи и последовательно отказывается от всего, что делало существование сериала хоть сколько-то оправданным.
Ранее сообщалось, что этот сезон станет последним, поскольку Netflix заказывал производство только двух. После просмотра понимаешь: если третьего сезона и не будет, — туда ему и дорога. Сама Лара Крофт, как персонаж и как франшиза, при этом никуда не исчезает и, судя по всему, будет с нами ещё долго.
Легенда живёт дальше, но прокручивать её по второму кругу в интерпретации Netflix — всё равно что жевать старую жвачку, которая с каждым движением челюстей всё быстрее теряет вкус.
